Исследование о торговле на украинских ярмарках И. - Страница 4

Такова общественная заслуга исследований г. Аксакова, состоящая в открытии и обнародовании сведений, совершенно изменяющих в глазах публики размеры украинской ярмарочной торговли. Каких трудов и усилий стоило это автору, сколько препятствий должен был он преодолеть, какая неутомимая отвага нужна была для того, чтобы пуститься в этот темный лес русских торговых сделок и счетов, – об этом нечего распространяться. Всякий, кто хоть по слухам знает ход нашей внутренней торговли, оценит труды автора и не откажет ему в искренней благодарности за его добросовестное исследование, дающее нам такие замечательные результаты.

Но и независимо от этих результатов мы не можем не обратить внимания читателей на достоинства книги г. Аксакова со стороны ученой и литературной. Сочинение его разделяется на две части. В первой представлена характеристика каждой ярмарки в отдельности и представлено несколько заметок о местностях, в которых они учреждены. Во второй изложены сведения о торговле на этих ярмарках, по каждому товару в отдельности. Эта часть отличается особенной подробностью и доходящим до мелочей обилием цифр. Здесь всего яснее можно видеть, каких громадных приготовительных работ стоило автору его исследование. К сожалению, в цифрах и здесь вкрались ошибки и некоторые недосмотры; их, впрочем, едва ли и можно было избежать при огромности отдельных счетов, которые нужно было свести автору, и при беспорядочности ярмарочных ведомостей, отчасти служивших ему материалом. Мы упоминаем здесь об этом потому только, что в книгах, подобных труду г. Аксакова, точность цифр составляет важнейшее достоинство и каждая опечатка бросается в глаза. Говорят, что купцы собираются опровергать некоторые из цифр, представленных г. Аксаковым. Этого надобно даже желать, потому что в дельной, реальной, так сказать, полемике по этому случаю могут еще более выясниться многие вопросы, может быть не вполне обнятые г. Аксаковым. Жаль, что он не изложил с некоторою подробностью историю о собирании им статистических сведений и даже редко ссылается на источники, из которых то или другое сведение им почерпнуто. Если бы это было сделано, то известия его получили бы еще больше значения в отношении к их правде и достоверности. Между тем о способе собирания сведений у г. Аксакова говорится только на той странице «Введения», из которой выше мы сделали выписку.

«Введение» г. Аксакова, довольно обширное (50 страниц), представляет общую характеристику украинской ярмарочной торговли и отличается большой живостью изложения и тонкими чертами наблюдательности над различными явлениями и принадлежностями ярмарочного торга. Вначале автор делает краткий очерк исторических судеб Малороссии и из истории ее выводит причины преимущественного развития на Украине ярмарочного характера торговли. Городская жизнь слабо развита была в Малороссии; кроме крестьянства, в ней было сильно только казачество. С изменением политических отношений Малороссии и казаки расселились по селам и местечкам и предались мирным сельским занятиям. Но казак не стал купцом, и торговля его ограничилась продажею сельских произведений. Города заселялись плохо, купеческий промысел развивался слабо, малороссийская лень мешала усилению торговой деятельности. Этими обстоятельствами воспользовались великорусские купцы и евреи, явившиеся сюда с предложением своих товаров и с запросом на местные продукты. Это очень понравилось ленивым обитателям Малороссии, и по всей Украине распространился этот подвижной, ходячий торг, по выражению г. Аксакова. «В самом деле, – прибавляет он, – что может быть удобнее этого порядка: сидеть дома, зная, что не замедлит появиться ярмарка с купцами, которые и привезут товары и купят товары».

Нашествие великорусских торговцев на Украину особенно усилилось со времени уничтожения внутренних застав и прекращения пошлинного сбора. Наплыв великорусов не прекращается и до сих пор, но характер его изменился в том отношении, что теперь великорусы приобретают оседлость в Малороссии и усиливают в ней развитие городской жизни. Они ворочают торговыми делами на Украине; ими же обстроиваются и поддерживаются города. В самой торговле замечается резкое различие между купцом малороссийским и великорусским. Во-первых, малороссиянин не любит торговаться и запрашивать. Если вы ему станете давать меньше, чем он спросил, он вам флегматически ответит: «и то гроши» (деньги), и отвернется в сторону. Во-вторых, малороссийский торговец не отпускает ничего в кредит, между тем как «вся русская торговля, – по замечанию г. Аксакова, – основана на самом дерзком, безумном кредите, на самом отчаянном риске, не обуздываемом никакими банкротствами» (стр. 9). Нигде, конечно, это явление не достигает таких громадных размеров, как на украинских ярмарках. Особенно развилось оно здесь, по замечанию г. Аксакова, после издания тарифа 1822 года. Под влиянием этого тарифа мануфактурная промышленность (которой произведения составляют главные предметы торговли на украинских ярмарках) усилилась с такою неимоверною быстротою, что скоро количество произведений оказалось несоразмерным требованию. При недостатке сбыта цены понизились до такой степени, что сделки между фабрикантами и оптовыми торговцами сделались неудобными для сохранения взаимных выгод. Фабриканты сами стали ездить на ярмарки, чем подорвали многих купцов. Но постоянно увеличивавшаяся масса привоза, при совместничестве фабрикантов и крайней дешевизне товара, заставила их прибегать к новым, искусственным средствам для привлечения покупателей. Таким образом, желая угодить своим покупщикам, фабриканты, не довольствуясь сбытом их собственных изделий, нередко держат в своих лавках чужие, купленные товары, чтобы покупщик, нашедши у них все нужное, не имел надобности заходить в другую лавку и заводить с нею торговые сношения. Но самое главное средство привлечения заключается в кредите: кто больше кредитует, тот больше и товару сбывает. Само собою разумеется, что при этом цена товаров возвышается, и на этом основаны сделки фабрикантов с розничными купцами, которым они продают оптом свои изделия. Кредит обыкновенно дается от одной ярмарки до другой, на 6 месяцев, а иногда продолжается на 12 и даже на 18 месяцев. Накупивши товаров, купец старается пустить их в оборот по той же кредитной цене, а иногда даже несколько дешевле, чтобы через месяц или два уплатить фабриканту деньги, вычитая в свою пользу проценты за все остальные месяцы. Выгода при этом бывает довольно значительна: некоторые фабриканты признавались г. Аксакову, «что если покупатель два раза сряду забирает товары (разумеется, в одинаковом количестве) и за один раз заплатит сполна по кредитной цене, а за другой и вовсе не заплатит, то они, конечно, не в выгоде, но и не в существенном убытке» (стр. 21). Это признание дает понятие о высоте кредитной цены на ярмарках, и вовсе не удивительно при этом, что, несмотря на случающиеся банкротства (не столь частые, впрочем, как можно бы было ожидать), купцы не унимаются в своем риске и кредитуют до последней возможности. По словам г. Аксакова, всякий новый покупатель, забирающий товара тысячи на три серебром за наличные деньги, приобретает тотчас же кредит тысяч на тридцать; в следующий раз он заплатит тысячи три-четыре и опять пользуется таким же неограниченным кредитом. И всего замечательнее при этом, что кредит ничем не обеспечен, кроме «доброй славы» плательщика между купцами и взаимных выгод. Вот что говорит об этом г. Аксаков: «Чем может обеспечить еврей забор товаров, нередко превышающий во 100 раз его денежные средства? Каким-нибудь домишком, слепленным из глины и хворосту, в каком-нибудь отдаленном еврейском захолустье! Взысканием по закону? Но где отыскивать еврея по всему Западному или Новороссийскому краю, да и время ли купцу этим заниматься! Обанкрутится еврей, назовется вместо Мошки Лейбой и продолжает торговлю в другом месте. Чем обеспечен кредит фабриканта крестьянину Ковровского уезда, нередко помещичьему? Ничем. Сам купец виноват в том, что ему верит! А попробуй он не верить, так товар и останется на руках» (стр. 23). И купцы не только кредитуют, но даже, в случае банкротства должника, большею частию отказываются от судебного преследования, зная, что оно только погубит че